© 2021 Музей-усадьба «Ясная Поляна»
Детальный разбор:
кабинет Льва Толстого
Предметы, которые находятся в кабинете, были спутниками Толстого на протяжении почти всей его жизни — от рождения до последних дней, проведенных в Ясной Поляне.
В этой комнате в окружении памятных вещиц и дорогих лиц Лев Толстой провел последние часы в родной усадьбе. Поздней ночью 28 октября 1910 года при свете стеариновых свечей он написал прощальное письмо жене и навсегда покинул Ясную Поляну.
Каждый предмет кабинета знал своего Толстого — писателя, философа, отца, брата, просто человека. Все эти вещи связаны единой нитью — историей жизни Льва Николаевича и его ухода из Ясной Поляны, от отношения писателя к предкам и семейной памяти до памяти, которую он оставил после себя.
В этой комнате в окружении памятных вещиц и дорогих лиц Лев Толстой провел последние часы в родной усадьбе. Поздней ночью 28 октября 1910 года при свете стеариновых свечей он написал прощальное письмо жене и навсегда покинул Ясную Поляну.
Каждый предмет кабинета знал своего Толстого — писателя, философа, отца, брата, просто человека. Все эти вещи связаны единой нитью — историей жизни Льва Николаевича и его ухода из Ясной Поляны, от отношения писателя к предкам и семейной памяти до памяти, которую он оставил после себя.
Комната с большим итальянским окном была кабинетом Льва Толстого дважды: в начале его писательской карьеры — с 1856 по 1862 год и в конце жизни — с лета 1902 года до его отъезда из Ясной Поляны 28 октября 1910 года.
В этом кабинете писатель работал над «Юностью», «Семейным счастием», «Хаджи-Муратом», народными рассказами и публицистическими статьями.
Ширма
Деревянная настольная ширма с ажурными навершиями располагается на полке у двери в спальню Льва Толстого. В 1870-е годы по просьбе писателя ее сделал учитель старших детей Толстых Василий Алексеев. На ширме собраны портреты членов семьи Толстых, а также тех, с кем они состояли в родстве и дружбе. Об этом собрании можно сказать словами самого писателя: оно овеяно «старыми добрыми семейными воспоминаниями».
Портретные миниатюры выполнены на кости гуашью и акварельными красками в конце XVIII — первой четверти XIX века. Первая створка посвящена Горчаковым, вторая — Волконским и отцу Толстого, третья и четвертая — Толстым и их ближайшим родственникам.
Когда-то миниатюры лежали у Льва Николаевича в ящике письменного стола. Иногда он их доставал, раскладывал, вглядывался в лица давно ушедших людей и, возможно, припоминал какие-то рассказы о них, услышанные от родственников или слуг. На ширме портреты расположены в том порядке, какой указал сам Лев Николаевич.
Портретные миниатюры выполнены на кости гуашью и акварельными красками в конце XVIII — первой четверти XIX века. Первая створка посвящена Горчаковым, вторая — Волконским и отцу Толстого, третья и четвертая — Толстым и их ближайшим родственникам.
Когда-то миниатюры лежали у Льва Николаевича в ящике письменного стола. Иногда он их доставал, раскладывал, вглядывался в лица давно ушедших людей и, возможно, припоминал какие-то рассказы о них, услышанные от родственников или слуг. На ширме портреты расположены в том порядке, какой указал сам Лев Николаевич.
Нажмите на +, чтобы узнать подробности.
Вероятно, миниатюры этой створки выполнены в одно время, в последней четверти XVIII века, и представляют собой единую композицию.
В центре — прадед Толстого, Николай Иванович Горчаков, секунд-майор и первый предводитель чернского дворянства Тульской губернии.
Вверху — портреты его старших детей — дочери Пелагеи (в замужестве Толстой) и сына Александра. Внизу — портрет младшей дочери Натальи (в замужестве Депрерадович).
Слева — пустая рамка. По семейному преданию, там находился портрет младшего сына Николая Ивановича — Василия. Портрет был уничтожен после того, как молодой и успешный князь Горчаков был осужден за подделку векселя в 60 тысяч рублей и сослан в Сибирь. Отбывая ссылку в Иркутске, он стал основателем одного из первых в городе театров.
В центре — прадед Толстого, Николай Иванович Горчаков, секунд-майор и первый предводитель чернского дворянства Тульской губернии.
Вверху — портреты его старших детей — дочери Пелагеи (в замужестве Толстой) и сына Александра. Внизу — портрет младшей дочери Натальи (в замужестве Депрерадович).
Слева — пустая рамка. По семейному преданию, там находился портрет младшего сына Николая Ивановича — Василия. Портрет был уничтожен после того, как молодой и успешный князь Горчаков был осужден за подделку векселя в 60 тысяч рублей и сослан в Сибирь. Отбывая ссылку в Иркутске, он стал основателем одного из первых в городе театров.
Вверху — две миниатюры конца XVIII века. Это портреты Екатерины Дмитриевны Волконской (урожденной Трубецкой, бабушки писателя по матери), и ее брата — Ивана Дмитриевича Трубецкого, семья которого принимала участие в устройстве брака родителей Льва Николаевича. Именно в усадьбе Трубецких Знаменское-Садки в мае 1822 года состоялась их помолвка.
Внизу два портрета начала 1810-х годов. Слева — пожилой генерал, Сергей Федорович Голицын, известный военачальник екатерининской эпохи, большой друг деда писателя — Николая Сергеевича Волконского. Голицыну принадлежало знаменитое имение Зубриловка в Саратовской губернии с огромной портретной галереей и богатой библиотекой. В Зубриловке в качестве личного секретаря хозяина и наставника детей жил баснописец Иван Крылов.
Справа внизу — отец Толстого, Николай Ильич, в первый год службы в гусарском полку. О его внешности Лев Николаевич писал, что это «был среднего роста, хорошо сложенный, живой сангвиник, с приятным лицом и с всегда грустными глазами».
Внизу два портрета начала 1810-х годов. Слева — пожилой генерал, Сергей Федорович Голицын, известный военачальник екатерининской эпохи, большой друг деда писателя — Николая Сергеевича Волконского. Голицыну принадлежало знаменитое имение Зубриловка в Саратовской губернии с огромной портретной галереей и богатой библиотекой. В Зубриловке в качестве личного секретаря хозяина и наставника детей жил баснописец Иван Крылов.
Справа внизу — отец Толстого, Николай Ильич, в первый год службы в гусарском полку. О его внешности Лев Николаевич писал, что это «был среднего роста, хорошо сложенный, живой сангвиник, с приятным лицом и с всегда грустными глазами».
Вверху — портреты бабушки и дедушки писателя по отцовской линии, Ильи Андреевича и Пелагеи Николаевны Толстых.
Внизу — два портрета отца писателя — Николая Ильича Толстого, в период его службы кавалергардом в 1814–1817 годах. Три миниатюры, находящиеся на этой створке, относятся к казанскому периоду жизни Толстых, где дед писателя в это время был губернатором. Они принадлежат кисти известного казанского художника-миниатюриста Льва Дмитриевича Крюкова, о чем свидетельствует его подпись на портретах Ильи Андреевича, Пелагеи Николаевны и Николая Ильича, где он изображен в темном вицмундире.
Внизу — два портрета отца писателя — Николая Ильича Толстого, в период его службы кавалергардом в 1814–1817 годах. Три миниатюры, находящиеся на этой створке, относятся к казанскому периоду жизни Толстых, где дед писателя в это время был губернатором. Они принадлежат кисти известного казанского художника-миниатюриста Льва Дмитриевича Крюкова, о чем свидетельствует его подпись на портретах Ильи Андреевича, Пелагеи Николаевны и Николая Ильича, где он изображен в темном вицмундире.
Вверху слева — Дмитрий Михайлович Волконский, двоюродный брат матери Толстого. Генерал-лейтенант, участник наполеоновских войн, командовал Тульским ополчением в 1813 году. После отставки князь Дмитрий Михайлович Волконский жил в Москве и числился в одном из московских департаментов Сената. Часто отправляясь в южные губернии по служебным делам, Дмитрий Михайлович заезжал в Ясную Поляну, к дяде Николаю Сергеевичу Волконскому. Он был очень дружен с ним и называл князя своим благодетелем и вторым отцом.
Вверху справа — портрет Иленьки, брата отца Льва Николаевича, умершего в раннем детстве.
В центре — парный портрет тетушек Толстого, сестер отца Пелагеи и Александры.
В нижней части — портреты двух молодых офицеров.
Слева — Владимир Иванович Юшков, супруг одной из сестер — Пелагеи Ильиничны Толстой. Он служил в Лейб-гвардии гусарском полку, участвовал в Отечественной войне 1812 года. По воспоминаниям современников, отличался незаурядной храбростью. Лев Николаевич Толстой тесно общался с дядей в юношеские годы.
Справа портрет молодого человека в мундире Преображенского полка. Это Семен Александрович Ергольский, кузен отца Толстого, родной брат воспитательницы Льва Николаевича, его братьев и сестры — Татьяны Александровны Ергольской.
Вверху справа — портрет Иленьки, брата отца Льва Николаевича, умершего в раннем детстве.
В центре — парный портрет тетушек Толстого, сестер отца Пелагеи и Александры.
В нижней части — портреты двух молодых офицеров.
Слева — Владимир Иванович Юшков, супруг одной из сестер — Пелагеи Ильиничны Толстой. Он служил в Лейб-гвардии гусарском полку, участвовал в Отечественной войне 1812 года. По воспоминаниям современников, отличался незаурядной храбростью. Лев Николаевич Толстой тесно общался с дядей в юношеские годы.
Справа портрет молодого человека в мундире Преображенского полка. Это Семен Александрович Ергольский, кузен отца Толстого, родной брат воспитательницы Льва Николаевича, его братьев и сестры — Татьяны Александровны Ергольской.
Нажимайте на оранжевые точки на фотографиях, чтобы узнать подробности.
Первая створка
Вероятно, миниатюры этой створки выполнены в одно время, в последней четверти XVIII века, и представляют собой единую композицию.
В центре — прадед Толстого, Николай Иванович Горчаков, секунд-майор и первый предводитель чернского дворянства Тульской губернии.
Вверху — портреты его старших детей — дочери Пелагеи (в замужестве Толстой) и сына Александра. Внизу — портрет младшей дочери Натальи (в замужестве Депрерадович).
Слева — пустая рамка. По семейному преданию, там находился портрет младшего сына Николая Ивановича — Василия. Портрет был уничтожен после того, как молодой и успешный князь Горчаков был осужден за подделку векселя в 60 тысяч рублей и сослан в Сибирь. Отбывая ссылку в Иркутске, он стал основателем одного из первых в городе театров.
В центре — прадед Толстого, Николай Иванович Горчаков, секунд-майор и первый предводитель чернского дворянства Тульской губернии.
Вверху — портреты его старших детей — дочери Пелагеи (в замужестве Толстой) и сына Александра. Внизу — портрет младшей дочери Натальи (в замужестве Депрерадович).
Слева — пустая рамка. По семейному преданию, там находился портрет младшего сына Николая Ивановича — Василия. Портрет был уничтожен после того, как молодой и успешный князь Горчаков был осужден за подделку векселя в 60 тысяч рублей и сослан в Сибирь. Отбывая ссылку в Иркутске, он стал основателем одного из первых в городе театров.
Вторая створка
Вверху — две миниатюры конца XVIII века. Это портреты Екатерины Дмитриевны Волконской (урожденной Трубецкой, бабушки писателя по матери), и ее брата — Ивана Дмитриевича Трубецкого, семья которого принимала участие в устройстве брака родителей Льва Николаевича. Именно в усадьбе Трубецких Знаменское-Садки в мае 1822 года состоялась их помолвка.
Внизу два портрета начала 1810-х годов. Слева — пожилой генерал, Сергей Федорович Голицын, известный военачальник екатерининской эпохи, большой друг деда писателя — Николая Сергеевича Волконского. Голицыну принадлежало знаменитое имение Зубриловка в Саратовской губернии с огромной портретной галереей и богатой библиотекой. В Зубриловке в качестве личного секретаря хозяина и наставника детей жил баснописец Иван Крылов.
Справа внизу — отец Толстого, Николай Ильич, в первый год службы в гусарском полку. О его внешности Лев Николаевич писал, что это «был среднего роста, хорошо сложенный, живой сангвиник, с приятным лицом и с всегда грустными глазами».
Внизу два портрета начала 1810-х годов. Слева — пожилой генерал, Сергей Федорович Голицын, известный военачальник екатерининской эпохи, большой друг деда писателя — Николая Сергеевича Волконского. Голицыну принадлежало знаменитое имение Зубриловка в Саратовской губернии с огромной портретной галереей и богатой библиотекой. В Зубриловке в качестве личного секретаря хозяина и наставника детей жил баснописец Иван Крылов.
Справа внизу — отец Толстого, Николай Ильич, в первый год службы в гусарском полку. О его внешности Лев Николаевич писал, что это «был среднего роста, хорошо сложенный, живой сангвиник, с приятным лицом и с всегда грустными глазами».
Третья створка
Вверху — портреты бабушки и дедушки писателя по отцовской линии, Ильи Андреевича и Пелагеи Николаевны Толстых.
Внизу — два портрета отца писателя — Николая Ильича Толстого, в период его службы кавалергардом в 1814–1817 годах. Три миниатюры, находящиеся на этой створке, относятся к казанскому периоду жизни Толстых, где дед писателя в это время был губернатором. Они принадлежат кисти известного казанского художника-миниатюриста Льва Дмитриевича Крюкова, о чем свидетельствует его подпись на портретах Ильи Андреевича, Пелагеи Николаевны и Николая Ильича, где он изображен в темном вицмундире.
Внизу — два портрета отца писателя — Николая Ильича Толстого, в период его службы кавалергардом в 1814–1817 годах. Три миниатюры, находящиеся на этой створке, относятся к казанскому периоду жизни Толстых, где дед писателя в это время был губернатором. Они принадлежат кисти известного казанского художника-миниатюриста Льва Дмитриевича Крюкова, о чем свидетельствует его подпись на портретах Ильи Андреевича, Пелагеи Николаевны и Николая Ильича, где он изображен в темном вицмундире.
Четвертая створка
Вверху слева — Дмитрий Михайлович Волконский, двоюродный брат матери Толстого. Генерал-лейтенант, участник наполеоновских войн, командовал Тульским ополчением в 1813 году. После отставки князь Дмитрий Михайлович Волконский жил в Москве и числился в одном из московских департаментов Сената. Часто отправляясь в южные губернии по служебным делам, Дмитрий Михайлович заезжал в Ясную Поляну, к дяде Николаю Сергеевичу Волконскому. Он был очень дружен с ним и называл князя своим благодетелем и вторым отцом.
Вверху справа — портрет Иленьки, брата отца Льва Николаевича, умершего в раннем детстве.
В центре — парный портрет тетушек Толстого, сестер отца Пелагеи и Александры.
В нижней части — портреты двух молодых офицеров.
Слева — Владимир Иванович Юшков, супруг одной из сестер — Пелагеи Ильиничны Толстой. Он служил в Лейб-гвардии гусарском полку, участвовал в Отечественной войне 1812 года. По воспоминаниям современников, отличался незаурядной храбростью. Лев Николаевич Толстой тесно общался с дядей в юношеские годы.
Справа портрет молодого человека в мундире Преображенского полка. Это Семен Александрович Ергольский, кузен отца Толстого, родной брат воспитательницы Льва Николаевича, его братьев и сестры — Татьяны Александровны Ергольской.
Вверху справа — портрет Иленьки, брата отца Льва Николаевича, умершего в раннем детстве.
В центре — парный портрет тетушек Толстого, сестер отца Пелагеи и Александры.
В нижней части — портреты двух молодых офицеров.
Слева — Владимир Иванович Юшков, супруг одной из сестер — Пелагеи Ильиничны Толстой. Он служил в Лейб-гвардии гусарском полку, участвовал в Отечественной войне 1812 года. По воспоминаниям современников, отличался незаурядной храбростью. Лев Николаевич Толстой тесно общался с дядей в юношеские годы.
Справа портрет молодого человека в мундире Преображенского полка. Это Семен Александрович Ергольский, кузен отца Толстого, родной брат воспитательницы Льва Николаевича, его братьев и сестры — Татьяны Александровны Ергольской.
Письменный стол Льва Толстого
Старинный стол из персидского ореха под зеленым сукном принадлежал отцу писателя. За этим столом написано большинство произведений Толстого — в том числе «Война и мир» и «Анна Каренина». В разное время функции кабинета писателя выполняли четыре комнаты, и каждый раз при переводе кабинета в новую комнату переносили и стол.
На столе — письменные принадлежности, книги и дорогие писателю вещи.
На столе — письменные принадлежности, книги и дорогие писателю вещи.
Один из немногих автографов писателя, которые хранятся в Ясной Поляне. На прямоугольном листе — подпись «Лев Толстой» и дата «9 сентября 1902 год». Возможно, этот автограф — фрагмент ответного письма одному из корреспондентов писателя или фрагмент рукописи.
Автограф лежит на английском бюваре* с листами промокательной бумаги. Рядом «вещи для письма», как называл их писатель — две перочистки, стаканчик с дробью для зачистки перьев, белое мраморное пресс-папье, американская чернильница с автоматической подачей чернил и гравированной надписью на английском языке на металлическом ободе «New York the Davis Automatic Inkstand» (Нью-Йоркская автоматическая чернильница Дэвиса)».
Автограф лежит на английском бюваре* с листами промокательной бумаги. Рядом «вещи для письма», как называл их писатель — две перочистки, стаканчик с дробью для зачистки перьев, белое мраморное пресс-папье, американская чернильница с автоматической подачей чернил и гравированной надписью на английском языке на металлическом ободе «New York the Davis Automatic Inkstand» (Нью-Йоркская автоматическая чернильница Дэвиса)».
Принадлежало троюродной тетушке писателя Татьяне Александровне Ергольской. После смерти матери и отца она стала для Толстого главным человеком в жизни и первой заметила литературный талант Льва Николаевича. Писатель очень дорожил пресс-папье, оно всегда стояло на его столе. Такая же собачка стоит на столе князя Нехлюдова в романе «Воскресение», и упоминается в одном из вариантов романа «Анна Каренина».
Фаянсовая коронационная кружка была выпущена в 1896 году к коронации императора Николая II. На кружке надпись: «На память св. коронованiя» и герб Москвы под императорской короной, по обе стороны от надписи — императорская монограмма — «Н» и »А». Коронационные кружки были двух видов — эмалированные для народа и фаянсовые — для людей, отвечавших за порядок во время праздничных мероприятий. В комплекте с фаянсовой кружкой шли две тарелки.
Как и когда фаянсовая кружка появилась на столе писателя, к сожалению, неизвестно. Возможно, она была подарена писателю одним из очевидцев Ходынской трагедии*.
В кружке — письменные принадлежности: перья для письма, белый костяной нож для разрезания бумаги — подарок дочери Татьяны, ластик в форме карандаша немецкой фирмы «Фабер». На одной из его граней вырезано имя «Татьяна» и, вероятно, он принадлежал внучке писателя Танечке Сухотиной.
Как и когда фаянсовая кружка появилась на столе писателя, к сожалению, неизвестно. Возможно, она была подарена писателю одним из очевидцев Ходынской трагедии*.
В кружке — письменные принадлежности: перья для письма, белый костяной нож для разрезания бумаги — подарок дочери Татьяны, ластик в форме карандаша немецкой фирмы «Фабер». На одной из его граней вырезано имя «Татьяна» и, вероятно, он принадлежал внучке писателя Танечке Сухотиной.
В трехчастной рамке — фотографии братьев писателя Николая, Сергея и Дмитрия. «Николеньку я уважал, с Митенькой я был товарищем, но Сережей я восхищался и подражал ему, любил его...» — писал о них в своих «Воспоминаниях» Лев Николаевич. Николенька рассказал братьям легенду о зеленой палочке, на которой была написана тайна о том, как сделать, чтобы все люди не знали никаких несчастий. По его словам, палочка была зарыта на краю оврага в яснополянском лесу Старый Заказ. Именно там Толстой просил близких похоронить себя.
В черной металлической подставке, исполненной в готическом стиле, стоит деревянная ручка с металлическим пером, которой пользовался писатель в 1910 году и зеленый карандаш фирмы «Фабер». Лев Николаевич часто при чтении в тексте делал пометы графитным, красным, синим карандашами, а вот зеленый встречается крайне редко.
В феврале 1901 года вышло Определение Святейшего синода об отпадении Льва Толстого от Церкви. Этот документ вызвал противоречивую реакцию в обществе: от прямых угроз писателю до актов солидарности с ним. Именно в знак поддержки служащие и рабочие Дятьковского Мальцевского хрустального завода подарили Толстому пресс-папье из зеленого стекла.
На глыбе выбита надпись: «Вы разделили участь многих великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылке. Пусть отлучают вас как хотят и от чего хотят фарисеи, первосвященники. Русские люди всегда будут гордиться, считая вас своим великим, дорогим, любимым». Затем следуют подписи рабочих и служащих завода. Толстой поблагодарил рабочих за такой подарок и отметил, что ему особенно дорога надпись.
Кстати, монограмму изобразила художница Елизавета Меркурьевна Бем, которая впоследствии стала автором силуэта Толстого, воспроизведенного на форзаце каждого тома полного собрания его сочинений.
На глыбе выбита надпись: «Вы разделили участь многих великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылке. Пусть отлучают вас как хотят и от чего хотят фарисеи, первосвященники. Русские люди всегда будут гордиться, считая вас своим великим, дорогим, любимым». Затем следуют подписи рабочих и служащих завода. Толстой поблагодарил рабочих за такой подарок и отметил, что ему особенно дорога надпись.
Кстати, монограмму изобразила художница Елизавета Меркурьевна Бем, которая впоследствии стала автором силуэта Толстого, воспроизведенного на форзаце каждого тома полного собрания его сочинений.
Толстой использовал книги при работе над своими, как он сам считал, главными литературными трудами — сборниками мыслей мудрых людей, среди которых — «Круг чтения» с подзаголовком «Избранные, собранные и расположенные на каждый день Львом Толстым мысли многих писателей об истине, жизни и поведении».
Лев Николаевич впервые познакомился с книгой Блеза Паскаля «Pensées» («Мысли») в 1876 году — тогда она произвела на него сильное впечатление. С тех пор Толстой не раз обращался к произведениям французского писателя. Краткий биографический очерк Паскаля он включил в «Круг чтения».
Лев Николаевич впервые познакомился с книгой Блеза Паскаля «Pensées» («Мысли») в 1876 году — тогда она произвела на него сильное впечатление. С тех пор Толстой не раз обращался к произведениям французского писателя. Краткий биографический очерк Паскаля он включил в «Круг чтения».
Французский философ Мишель де Монтень — один из любимых авторов Толстого, его мысли писатель включил в «Круг чтения». Его книга «Опыты» с многочисленными пометами Льва Николаевича — спутник писателя с середины 1880-х годов. «Опыты» Монтеня Толстой читал незадолго до своего ухода из Ясной Поляны.
Толстой ценил эту книгу как источник русской народной мудрости, которую он считал ключом к пониманию жизни.
На письменном столе Толстого в подставке для бумаг хранятся некоторые письма на его имя. Среди них — открытое письмо ученика русского класса Токийского института иностранных языков Сигеки Нагахара с просьбой о встрече в Ясной Поляне: «Господин Граф Толстой. Я ученик русского класса Токийского института иностранных языков. С тех пор, как я читал с большим вниманием и интересом роман "Война и мир", написанный вами, я намерен ийти в Россию и встретиться с вами весною будущего года. Позволите-ли вы меня ночевать в вашем дом только в течении 2-3 дня. Пожалуйста, ответьте мне. Покорнейший японец. С. Нагахара».
К сожалению, это письмо Лев Николаевич не прочел — оно пришло в Ясную Поляну уже после его смерти, 18 ноября (1 декабря) 1910 года.
К сожалению, это письмо Лев Николаевич не прочел — оно пришло в Ясную Поляну уже после его смерти, 18 ноября (1 декабря) 1910 года.
Автограф Льва Толстого
Один из немногих автографов писателя, которые хранятся в Ясной Поляне. На прямоугольном листе — подпись «Лев Толстой» и дата «9 сентября 1902 год». Возможно, этот автограф — фрагмент ответного письма одному из корреспондентов писателя или фрагмент рукописи.
Автограф лежит на английском бюваре* с листами промокательной бумаги. Рядом «вещи для письма», как называл их писатель — две перочистки, стаканчик с дробью для зачистки перьев, белое мраморное пресс-папье, американская чернильница с автоматической подачей чернил и гравированной надписью на английском языке на металлическом ободе «New York the Davis Automatic Inkstand» (Нью-Йоркская автоматическая чернильница Дэвиса)».
Автограф лежит на английском бюваре* с листами промокательной бумаги. Рядом «вещи для письма», как называл их писатель — две перочистки, стаканчик с дробью для зачистки перьев, белое мраморное пресс-папье, американская чернильница с автоматической подачей чернил и гравированной надписью на английском языке на металлическом ободе «New York the Davis Automatic Inkstand» (Нью-Йоркская автоматическая чернильница Дэвиса)».
Пресс-папье «Бронзовая собачка»
Принадлежало троюродной тетушке писателя Татьяне Александровне Ергольской. После смерти матери и отца она стала для Толстого главным человеком в жизни и первой заметила литературный талант Льва Николаевича. Писатель очень дорожил пресс-папье, оно всегда стояло на его столе. Такая же собачка стоит на столе князя Нехлюдова в романе «Воскресение», и упоминается в одном из вариантов романа «Анна Каренина».
Коронационная кружка
Фаянсовая коронационная кружка была выпущена в 1896 году к коронации императора Николая II. На кружке надпись: «На память св. коронованiя» и герб Москвы под императорской короной, по обе стороны от надписи — императорская монограмма — «Н» и »А». Коронационные кружки были двух видов — эмалированные для народа и фаянсовые — для людей, отвечавших за порядок во время праздничных мероприятий. В комплекте с фаянсовой кружкой шли две тарелки.
Как и когда фаянсовая кружка появилась на столе писателя, к сожалению, неизвестно. Возможно, она была подарена писателю одним из очевидцев Ходынской трагедии*.
В кружке — письменные принадлежности: перья для письма, белый костяной нож для разрезания бумаги — подарок дочери Татьяны, ластик в форме карандаша немецкой фирмы «Фабер». На одной из его граней вырезано имя «Татьяна» и, вероятно, он принадлежал внучке писателя Танечке Сухотиной.
Как и когда фаянсовая кружка появилась на столе писателя, к сожалению, неизвестно. Возможно, она была подарена писателю одним из очевидцев Ходынской трагедии*.
В кружке — письменные принадлежности: перья для письма, белый костяной нож для разрезания бумаги — подарок дочери Татьяны, ластик в форме карандаша немецкой фирмы «Фабер». На одной из его граней вырезано имя «Татьяна» и, вероятно, он принадлежал внучке писателя Танечке Сухотиной.
Рамка с фотографиями братьев
В трехчастной рамке — фотографии братьев писателя Николая, Сергея и Дмитрия. «Николеньку я уважал, с Митенькой я был товарищем, но Сережей я восхищался и подражал ему, любил его...» — писал о них в своих «Воспоминаниях» Лев Николаевич. Николенька рассказал братьям легенду о зеленой палочке, на которой была написана тайна о том, как сделать, чтобы все люди не знали никаких несчастий. По его словам, палочка была зарыта на краю оврага в яснополянском лесу Старый Заказ. Именно там Толстой просил близких похоронить себя.
Готический стакан
В черной металлической подставке, исполненной в готическом стиле, стоит деревянная ручка с металлическим пером, которой пользовался писатель в 1910 году и зеленый карандаш фирмы «Фабер». Лев Николаевич часто при чтении в тексте делал пометы графитным, красным, синим карандашами, а вот зеленый встречается крайне редко.
Глыба зеленого стекла
В феврале 1901 года вышло Определение Святейшего синода об отпадении Льва Толстого от Церкви. Этот документ вызвал противоречивую реакцию в обществе: от прямых угроз писателю до актов солидарности с ним. Именно в знак поддержки служащие и рабочие Дятьковского Мальцевского хрустального завода подарили Толстому пресс-папье из зеленого стекла.
На глыбе выбита надпись: «Вы разделили участь многих великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылке. Пусть отлучают вас как хотят и от чего хотят фарисеи, первосвященники. Русские люди всегда будут гордиться, считая вас своим великим, дорогим, любимым». Затем следуют подписи рабочих и служащих завода. Толстой поблагодарил рабочих за такой подарок и отметил, что ему особенно дорога надпись.
Кстати, монограмму изобразила художница Елизавета Меркурьевна Бем, которая впоследствии стала автором силуэта Толстого, воспроизведенного на форзаце каждого тома полного собрания его сочинений.
На глыбе выбита надпись: «Вы разделили участь многих великих людей, идущих впереди своего века, глубокочтимый Лев Николаевич. И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и ссылке. Пусть отлучают вас как хотят и от чего хотят фарисеи, первосвященники. Русские люди всегда будут гордиться, считая вас своим великим, дорогим, любимым». Затем следуют подписи рабочих и служащих завода. Толстой поблагодарил рабочих за такой подарок и отметил, что ему особенно дорога надпись.
Кстати, монограмму изобразила художница Елизавета Меркурьевна Бем, которая впоследствии стала автором силуэта Толстого, воспроизведенного на форзаце каждого тома полного собрания его сочинений.
Книга Блеза Паскаля «Pensées» («Мысли»)
Толстой использовал книги при работе над своими, как он сам считал, главными литературными трудами — сборниками мыслей мудрых людей, среди которых — «Круг чтения» с подзаголовком «Избранные, собранные и расположенные на каждый день Львом Толстым мысли многих писателей об истине, жизни и поведении».
Лев Николаевич впервые познакомился с книгой Блеза Паскаля «Pensées» («Мысли») в 1876 году — тогда она произвела на него сильное впечатление. С тех пор Толстой не раз обращался к произведениям французского писателя. Краткий биографический очерк Паскаля он включил в «Круг чтения».
Лев Николаевич впервые познакомился с книгой Блеза Паскаля «Pensées» («Мысли») в 1876 году — тогда она произвела на него сильное впечатление. С тех пор Толстой не раз обращался к произведениям французского писателя. Краткий биографический очерк Паскаля он включил в «Круг чтения».
Книга Мишеля де Монтеня «Essais» («Опыты»)
Французский философ Мишель де Монтень — один из любимых авторов Толстого, его мысли писатель включил в «Круг чтения». Его книга «Опыты» с многочисленными пометами Льва Николаевича — спутник писателя с середины 1880-х годов. «Опыты» Монтеня Толстой читал незадолго до своего ухода из Ясной Поляны.
Cборник Иакинфа Ивановича Иллюстрова «Жизнь русского народа в пословицах и поговорках»
Толстой ценил эту книгу как источник русской народной мудрости, которую он считал ключом к пониманию жизни.
Письма
На письменном столе Толстого в подставке для бумаг хранятся некоторые письма на его имя. Среди них — открытое письмо ученика русского класса Токийского института иностранных языков Сигеки Нагахара с просьбой о встрече в Ясной Поляне: «Господин Граф Толстой. Я ученик русского класса Токийского института иностранных языков. С тех пор, как я читал с большим вниманием и интересом роман "Война и мир", написанный вами, я намерен ийти в Россию и встретиться с вами весною будущего года. Позволите-ли вы меня ночевать в вашем дом только в течении 2-3 дня. Пожалуйста, ответьте мне. Покорнейший японец. С. Нагахара».
К сожалению, это письмо Лев Николаевич не прочел — оно пришло в Ясную Поляну уже после его смерти, 18 ноября (1 декабря) 1910 года.
К сожалению, это письмо Лев Николаевич не прочел — оно пришло в Ясную Поляну уже после его смерти, 18 ноября (1 декабря) 1910 года.
Круглый столик
У стены напротив письменного стола Льва Толстого стоит небольшой круглый стол. Рядом в углу располагается так называемое «рогатое» кресло начала XVIII века. Здесь Толстой пил кофе после утренней прогулки, читал письма, газеты, книги, а вечерами отдыхал, раскладывал пасьянс или беседовал с кем-либо из посетителей.
При жизни Льва Николаевича комнаты дома освещались точечно: свечами и керосиновыми лампами. Электричество было проведено в дом уже в музейный период. Сейчас источниками света служат лампочки, вмонтированные в корпуса керосиновых ламп.
Механические часы под названием «The Famous Ever Ready Plato Clock» были запатентованы в США в 1903 году. Это одни из первых перекидных часов с цифровой индикацией — прообраз современных цифровых часов.
Такие часы имели несколько десятков вариаций. Производились они не только в США, но и во Франции и Германии. Точно неизвестно, где произведены яснополянские часы и когда они появились в Доме Толстого, но по характерной надписи на крышке часов «Ever Ready Chronos Clock» можно предположить, что их производила немецкая фирма Gebrüder Junghans около 1905 года.
В металлический никелированный корпус этих часов вставлен стержень с листками белого картона, на которые нанесены цифры часового и минутного циферблата. В основании часов находится механизм для переворачивания лепестков и S-образный ключ завода.
Такие часы имели несколько десятков вариаций. Производились они не только в США, но и во Франции и Германии. Точно неизвестно, где произведены яснополянские часы и когда они появились в Доме Толстого, но по характерной надписи на крышке часов «Ever Ready Chronos Clock» можно предположить, что их производила немецкая фирма Gebrüder Junghans около 1905 года.
В металлический никелированный корпус этих часов вставлен стержень с листками белого картона, на которые нанесены цифры часового и минутного циферблата. В основании часов находится механизм для переворачивания лепестков и S-образный ключ завода.
Звонок Лев Толстой использовал, чтобы приглашать в комнату секретаря. Достаточно было нажать на голову или хвост черепахи. «Прочитав письма, Лев Николаевич нажимал на хвост металлической черепахи, стоявшей на его письменном столе, и раздавался звонок. Я уже знал: это означает, что Лев Николаевич намерен продиктовать мне ответы на письма», — писал секретарь Толстого Николай Гусев в своих воспоминаниях.
Механическая машинка для заточки карандашей, произведенная в США компанией APSCO, появилась у Толстого во второй половине 1900-х годов. В верхней части располагается механизм заточки, в нижней — контейнер для мусора.
Точилка такого вида появилась в 1906 году и несколько отличается от привычных нам сегодня механизмов. Карандаш вставлялся в отверстие в верхней части точилки так, чтобы часть с грифелем оказалась под одним из лезвий. Ручка приводила в движение механизм вращения карандаша и три металлических лезвия, которые срезали с него тонкие слои древесины.
Такая точилка потеряла популярность к концу 1910-х — началу 1920-х годов с появлением точилок современного типа с круглым лезвием внутри корпуса.
Точилка такого вида появилась в 1906 году и несколько отличается от привычных нам сегодня механизмов. Карандаш вставлялся в отверстие в верхней части точилки так, чтобы часть с грифелем оказалась под одним из лезвий. Ручка приводила в движение механизм вращения карандаша и три металлических лезвия, которые срезали с него тонкие слои древесины.
Такая точилка потеряла популярность к концу 1910-х — началу 1920-х годов с появлением точилок современного типа с круглым лезвием внутри корпуса.
После ухода Толстого книга осталась раскрытой на 359 странице на главе «О аде и адском огне». На странице стоит помета Толстого «NB»* и отчеркнуто несколько строк. 28 октября из Козельска (оттуда Толстой направлялся в Шамординский монастырь, где жила его младшая сестра Мария Николаевна) Лев Николаевич написал дочери Александре в Ясную Поляну с просьбой прислать или привезти второй том «Братьев Карамазовых».
Роман «Братья Карамазовы»
После ухода Толстого книга осталась раскрытой на 359 странице на главе «О аде и адском огне». На странице стоит помета Толстого «NB»* и отчеркнуто несколько строк. 28 октября из Козельска (оттуда Толстой направлялся в Шамординский монастырь, где жила его младшая сестра Мария Николаевна) Лев Николаевич написал дочери Александре в Ясную Поляну с просьбой прислать или привезти второй том «Братьев Карамазовых».
Машинка для заточки карандашей
Механическая машинка для заточки карандашей, произведенная в США компанией APSCO, появилась у Толстого во второй половине 1900-х годов. В верхней части располагается механизм заточки, в нижней — контейнер для мусора.
Точилка такого вида появилась в 1906 году и несколько отличается от привычных нам сегодня механизмов. Карандаш вставлялся в отверстие в верхней части точилки так, чтобы часть с грифелем оказалась под одним из лезвий. Ручка приводила в движение механизм вращения карандаша и три металлических лезвия, которые срезали с него тонкие слои древесины.
Такая точилка потеряла популярность к концу 1910-х — началу 1920-х годов с появлением точилок современного типа с круглым лезвием внутри корпуса.
Точилка такого вида появилась в 1906 году и несколько отличается от привычных нам сегодня механизмов. Карандаш вставлялся в отверстие в верхней части точилки так, чтобы часть с грифелем оказалась под одним из лезвий. Ручка приводила в движение механизм вращения карандаша и три металлических лезвия, которые срезали с него тонкие слои древесины.
Такая точилка потеряла популярность к концу 1910-х — началу 1920-х годов с появлением точилок современного типа с круглым лезвием внутри корпуса.
Часы настольные
Механические часы под названием «The Famous Ever Ready Plato Clock» были запатентованы в США в 1903 году. Это одни из первых перекидных часов с цифровой индикацией — прообраз современных цифровых часов.
Такие часы имели несколько десятков вариаций. Производились они не только в США, но и во Франции и Германии. Точно неизвестно, где произведены яснополянские часы и когда они появились в Доме Толстого, но по характерной надписи на крышке часов «Ever Ready Chronos Clock» можно предположить, что их производила немецкая фирма Gebrüder Junghans около 1905 года.
В металлический никелированный корпус этих часов вставлен стержень с листками белого картона, на которые нанесены цифры часового и минутного циферблата. В основании часов находится механизм для переворачивания лепестков и S-образный ключ завода.
Такие часы имели несколько десятков вариаций. Производились они не только в США, но и во Франции и Германии. Точно неизвестно, где произведены яснополянские часы и когда они появились в Доме Толстого, но по характерной надписи на крышке часов «Ever Ready Chronos Clock» можно предположить, что их производила немецкая фирма Gebrüder Junghans около 1905 года.
В металлический никелированный корпус этих часов вставлен стержень с листками белого картона, на которые нанесены цифры часового и минутного циферблата. В основании часов находится механизм для переворачивания лепестков и S-образный ключ завода.
Звонок «Черепаха»
Звонок Лев Толстой использовал, чтобы приглашать в комнату секретаря. Достаточно было нажать на голову или хвост черепахи. «Прочитав письма, Лев Николаевич нажимал на хвост металлической черепахи, стоявшей на его письменном столе, и раздавался звонок. Я уже знал: это означает, что Лев Николаевич намерен продиктовать мне ответы на письма», — писал секретарь Толстого Николай Гусев в своих воспоминаниях.
Лампа
При жизни Льва Николаевича комнаты дома освещались точечно: свечами и керосиновыми лампами. Электричество было проведено в дом уже в музейный период. Сейчас источниками света служат лампочки, вмонтированные в корпуса керосиновых ламп.
Бювар — папка для хранения почтовой бумаги, конвертов и корреспонденции
Массовая давка на Ходынском поле в Москве. Произошла 18 (30) мая 1896 года в дни торжеств по случаю коронации императора Николая II. В давке погибли 1389 человек и были покалечены более 900. Это страшное событие произвело глубокое впечатление на писателя и долгое время его волновало. Впоследствии Толстой написал пронзительный рассказ «Ходынка».
Nota bene — отметка важной части текста
